«Царицыно»: место, где история оживает. Елизавета Фокина — об истории и планах музея-заповедника
Елизавета Фокина — генеральный директор Государственного историко-архитектурного, художественного и ландшафтного музея-заповедника «Царицыно», ставшего за последнее время одним из самых популярных и наиболее посещаемых мест в столице. В прошлом году только в парке побывали 10 миллионов гостей. Впечатляющий результат, за которым стоит серьезная работа профессиональной команды, возглавляемой умным, тонким, ответственным руководителем, бесконечно любящим свое дело и место, которому служит.
Фрагмент беседы — полная версия интервью «Культуре Москвы» доступна на видео.
— Вы в этом году отмечаете юбилей: 250 лет — сумасшедшая дата. Но на протяжении всей истории человечества в Царицыне всегда жили люди. Не будоражит ли это еще больше, чем 250-летие?
— Мне кажется, в Царицыне будоражит все, потому что это магическое место, которое живет по своему историческому кругу, сценарию. IX–XIII века — вятичи, до сих пор сохранились курганы, которые уже не копают, но они есть. Более того, архитектор Василий Баженов, чьи работы мы видим, очень грамотно встраивался в ландшафт, и в том числе в основания, заложенные вятичами. В частности, Малый дворец стоит на земляной пирамиде XI века, что само по себе немаловажно. История Царицына уникальна во все времена. Действительно, сначала Голицыны, потом Кантемиры, великий молдавский господарь, которому Петр I жаловал эти земли, затем Екатерина Великая.
После Екатерины был небольшой период забвения, когда все руинировалось, но при этом Александр I открывал парки для публики, и здесь гуляло достаточно много людей. В советский период в Хлебном доме располагались коммунальные квартиры, потом вокруг были дачи. И наконец, период, когда «Царицыно» реконструировали. В прошлом году отмечали 40-летие Музея декоративно-прикладного искусства — так мы сформировались как музей уже конституционально.
В этом году празднуем дату, от которой, честно говоря, мне даже не по себе, потому что я понимаю, что месту исполнится 300 лет и 400, нас здесь точно не будет. А место будет жить, и точно по своему сценарию, что-то давая нам делать и менять, а что-то не давая. Для нас важно, что, отмечая 250-летие, мы открыли выставку «1775. Триумф Екатерины II. Московский год императрицы» 21 апреля — в день ее рождения по старому стилю.
— Вы делаете огромное количество выставок, которые связаны с декоративно-прикладным искусством. Но люди почему-то все равно до сих пор эту работу не воспринимают масштабно.
— Мне кажется, это отдельный сюжет, когда люди идут за историей XVIII века, а видят во дворце декоративно-прикладное народное искусство и спрашивают: «А почему у вас здесь Дагестан, Татарстан? А почему у вас здесь фарфор и керамика?» У нас действительно большая коллекция декоративно-прикладного и народного искусства стран СНГ и Балтии, которая сформировалась 40 лет назад. И в какой-то момент мы нашли образ, который решил эту сложную задачку: мы — Музей декоративно-прикладного и исполнительских искусств во дворце XVIII века.
— О кураторах, архитекторах выставки — назовем этих волшебных людей?
— У нас два куратора, Александра Герасимова и Светлана Калинина — сотрудники нашего музея, чем мы тоже гордимся. Три года делали проект. 26 музеев и архивов, несколько частных коллекций, около тысячи квадратных метров, более 600 предметов, которые к нам приехали, — это все знаменитые музеи нашей страны: и Эрмитаж, и Русский музей, и Петергоф, и Павловск, и Гатчина, и Музей Суворова, и Музей военно-морской истории.
Если говорить о сценарии экспозиции, есть действительно несколько важных разделов. Один из них — празднование победы и заключение Кючук-Кайнарджийского мира: корабли, основные герои Русско-турецкой войны, Румянцев-Задунайский, который считается главным победителем и полководцем и которому Екатерина потом вручала грамоту.
Представлен кусочек личной жизни императрицы, как она проводила день: вставала в 06:00, выпивала чашечку кофе, дальше полтора часа думала, подписывала документы, вела дневники… Да, гуляла (правда, днем тогда спали). Ложилась часов в 10–11.
Важная часть выставки посвящена путешествиям императрицы по усадьбам, есть зал о паломничестве, а в нем иконы из нашего храма Иконы Божией Матери «Живоносный источник», которые хранятся в коллекции музея.
У Царицына сложная история. Екатерина сперва строила, принимала планы, проекты, а потом вдруг решила все разобрать. Ей не понравилось — была определенная интрига с Измайловым. Но говорят, что Екатерина сюда не приезжала. Хотя на самом деле, как мы узнали, за дворцом присматривал Потемкин: он контролировал Баженова, принимал его проекты и посещал Царицыно. Идея названия принадлежит именно ему.
Это и личная история: есть два прекрасных портрета из музея-заповедника «Павловск» — Натальи, первой жены Павла I, и самого Павла. Именно в тот месяц, когда Екатерина здесь жила, с июля по август, отмечалось тезоименитство Натальи. Специально была написана опера «Аннета и Любен», которую мы реконструировали. Опера исполнялась, как бы это сказать, в кустах.
Ведь чем отличаются регулярные парки от пейзажных? В регулярных есть геометрия, заданные формы, и все достаточно хорошо наблюдается на просвет. В пейзажных тоже своя сценография, вы должны двигаться по определенному пути и в какой-то момент удивляться, что находитесь, например, на возвышении и видите пруд или остров на том пруду. Раскадровка, где абсолютно другие визуальные раскрытия. Вскоре начнете слышать птиц, а тут раз — и музыка звучит. Так праздновали именины Натальи… с оперой.
— Музей и парк — два разных маршрута, ракурса. Как все собрать, как выстраивать один вектор, одну линию повествования, чтобы не выбиваться и становиться супернародными? Как вы все комбинируете?
— «Царицыно» и правда многогранно. Екатерина, когда приобретала землю, покупала 1300 гектаров, наша территория сейчас — одна тысяча гектаров. За последний год приросли — когда я пришла, было 400. Сейчас у нас есть Бирюлевский дендропарк, к нам возвращаются Борисовские пруды — вся водная гладь площадью около 150 гектаров, искусственные пруды, которые начинали строиться при Борисе Годунове. Символично, что в год 250-летия мы возвращаем эти прекрасные земли.
У нас, конечно, много и тем, и критериев, по которым мы меряем, потому что для нас очень важно, чтобы люди к нам возвращались. Чтобы те, кто приезжает первый раз в Москву, точно понимали, что надо попасть на Красную площадь и в «Царицыно». В том году парковую часть, только ту, что огорожена, посетили 10 миллионов человек, а дворец, музейный комплекс — чуть больше двух миллионов. Для нас это хорошие цифры, и мы стараемся планку не понижать.
Если мы говорим про историческую часть, то мы себя мыслим, конечно, как музей под открытым небом. Все наши дворцы и те объекты (и археологии, и архитектуры), располагающиеся в исторической части, тоже воспринимаем как отдельные экспозиции. Вся наша навигация на территории — как экспликации на выставке, поэтому мы с ними внимательно сейчас работаем. Те, кто к нам придет, увидят на чугунных носителях красные афиши, на которых написано: «Музей во дворце», «Музей здесь», «Загляни в музей». Проводя зимой очередное исследование, мы поняли, что люди, которые гуляют в парке, не всегда понимают, что рядом есть музей и в него можно войти. Казалось бы, очевидно, но нет. А для тех, кто идет в музей, парк может быть препятствием: нужно дойти, тем более на специальную выставку, и мы как бы не в центре.
Мы пытаемся работать со столь разными запросами, с пониманием того, кто и зачем к нам идет, кому-то нужен парк, кому-то — музей, кто-то приходит за тишиной, кто-то, наоборот, на тематические события, которых у нас, слава богу, много. Современная ситуация требует такой разножанровости. Есть много функционального, что говорит о Москве как о лучшем городе земли, в котором хочется жить, где рядом и работа, и комфортная среда. Все это мы пытаемся связать в той концепции, в той программе, с которой работаем.
— Как «Царицыно» изменило тебя за эти годы? Хочется сказать, столетия.
— Конечно, очень сильно поменяло. Ты говоришь о пении птиц, а я вообще по-другому здесь слышать начала. Я слышу звон колоколов, встаю и никуда не иду — просто понимаю, что мне надо сейчас принять этот звук. Я, например, перестала, к своему стыду, ездить на дачу, потому что у меня вот она — земля. Особенно сейчас — наступает самая моя любимая пора, я обожаю ходить босиком по траве.
— И ты это делаешь здесь?
— Да, я очень люблю это делать. Хотя жизнь моя, конечно, не состоит из сплошных открытий и моментов релакса, потому что в основном по «Царицыну» я бегаю: очень много забот, много тревоги. Это место, которое не дает расслабиться во всех смыслах, постоянно к чему-то мотивирует, ты все время узнаешь что-то новое, все время. Если говорить о том, как «Царицыно» меня поменяло, то кажется, что оно очень добавило мудрости, хода истории. Когда понимаешь иногда, что можешь все что угодно делать.
Но я еще раз вернусь к синхрону с историческими процессами и с тем, что иногда есть вещи, на которые ты не можешь повлиять. Здесь это чувствуется очень сильно: на что-то можешь, на что-то нет. Где-то словно ты являешься рукой Господа, который помогает, и чувствуешь это. Где-то понимаешь, что сейчас так — и ты должен это просто принять. Ну и, конечно, для меня важно еще умение наблюдать, потому что это наблюдение за всем — и за природой, и за людьми, которые просто улыбаются тебе. И ты понимаешь: значит, ты на своем месте, здесь ты должен делать то, что делаешь.
«Культура Москвы»: гид по ярким событиям столицыОперативно узнавайте главные новости в официальном телеграм-канале города Москвы.