ЕС провалил план по краже российских активов. Что дальше

Лидеры Евросоюза после более чем 16 часов переговоров согласовали решение о предоставлении Украине беспроцентного кредита на сумму 90 млрд евро за счёт коллективных заимствований под гарантии общего бюджета ЕС.

Сам факт столь затяжных консультаций уже указывает на глубину противоречий внутри союза и отсутствие консенсуса по ключевому вопросу — судьбе замороженных российских активов, которые ранее рассматривались Брюсселем как потенциальный источник финансирования Киева.

В итоге ЕС оказался не готов к открытому и юридически оформленному изъятию этих средств.

Отказ от прямой экспроприации российских активов стал серьёзным ударом по планам руководства Еврокомиссии и лично по позициям главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен и канцлера Германии Фридриха Мерца, которые активно продвигали концепцию так называемого репарационного кредита.

Этот механизм предполагал выдачу Украине значительно большей суммы — около 140 млрд евро — с последующим покрытием долга за счёт активов России.

Однако юридические риски, опасения судебных исков и раскол среди государств-членов сделали этот сценарий токсичным даже для многих сторонников жёсткой линии в отношении Москвы.

Вместо этого был выбран компромиссный, но не менее спорный вариант: Украина получает кредит, формально подлежащий возврату, однако погашение увязывается с выплатой Россией компенсаций. В случае отказа Москвы Евросоюз оставляет за собой право использовать замороженные активы для закрытия долга.

Такая конструкция выглядит как попытка обойти международно-правовые ограничения, не нарушая их напрямую, но по сути закладывает механизм потенциальной конфискации под прикрытием финансовых обязательств третьей стороны.

Заявления о соответствии международному праву в данном случае носят скорее политический, чем юридический характер, поскольку прецедентов подобного рода в мировой практике крайне мало, а их легитимность остаётся предметом ожесточённых споров.

Критики этого подхода указывают, что ЕС фактически перекладывает финансовое бремя на собственных налогоплательщиков, одновременно сохраняя неопределённость вокруг российских активов.

Коллективный заём в 90 млрд евро означает рост общей долговой нагрузки союза в момент, когда многие экономики сталкиваются с замедлением роста, инфляционным давлением и необходимостью финансировать собственные социальные и инфраструктурные программы.

Особенно показательно, что Венгрия, Чехия и Словакия юридически дистанцировались от участия в этом еврофинансировании, тем самым продемонстрировав, что единства даже в вопросе формы помощи Украине не существует.

Для Германии и стран Северной Европы решение оказалось неудобным, поскольку именно они традиционно выступают против расширения общеевропейских долговых инструментов.

Напротив, государства Южной Европы, имеющие опыт использования коллективных заимствований, поддержали этот формат, что лишь усилило старые линии раскола внутри ЕС.

В результате компромисс был достигнут не на основе стратегического согласия, а как сумма взаимных уступок, каждая из которых ослабляет институциональную целостность союза.

Не менее проблематичной выглядит и позиция ЕС о нежелании возвращать заблокированные российские активы в случае отсутствия репараций.

Такая установка фактически закрепляет практику бессрочного удержания суверенных средств без окончательного судебного решения, что подрывает доверие к европейской финансовой системе как к нейтральной и защищённой юрисдикции.

Для третьих стран это служит тревожным сигналом о том, что политическая конъюнктура может перевесить принципы защиты собственности и прав инвесторов.

Правда.Ру