Как «Лазарь» Синъитиро Ватанабэ отражает эмоциональную боль нашей эпохи
Как менялось анимеМы легко узнаём аниме 1980-х по ограниченной цветовой палитре. Киберпанк, постапокалиптические пустоши и бездна космоса — вот за что мы его любим. У аниме 1990-х особая атмосфера и схожий набор тем — включите «Эксперименты Лэйн», и легко догадаетесь, в какое десятилетие они сняты. Постгуманизм, попытки осмыслить религию, память, сознание, новые технологии и переход в следующее тысячелетие — всё это в характере аниме 1990-х. Яркость визуала, широчайший выбор тем, идей и сюжетов, формирование фандомов и склонность к фансервису отличают аниме 2000-х. В следующее десятилетие эти тропы были деконструированы, жанровые клише — высмеяны, в центр поставлены метанарратив и саморефлексия. Есть ли аниме, которое бы выразило состояние мира сейчас — после ковида, в эпоху локальных конфликтов и тотальной тревожности? Сама пандемия в аниме почти не отражена. Но аниматоры уловили её производные — изоляцию, тревожность, потребность в связи, разрыв героя с телом и с физическим миром. Аниме после 2020 года всё ещё ищет новую идею гуманизма, пытается переосмыслить общность и определить новые границы между людьми. В «Судзумэ» Макото Синкая речь идёт не о ковиде, но аниме рефлексирует над последствиями коллективных травм, в том числе стихийных бедствий. Синкай в интервью говорил, что метаморфозы персонажей связаны с ощущением, будто он «оказался в ловушке из-за ограничений, связанных с ковидом». В Sonny Boy (2021) Синго Нацумэ на первый взгляд нет ничего про карантин, но темы одиночества, отчуждения, преодоления травмы и изоляции отражают этот кризисный период.Меняется аниме не только тематически, но и визуально. Отбросив чисто фансервисный контент, мы увидим обезлюдевшие улицы и пустые дома в «Великой небесной стене» (2023), маски в «Моём семнадцатом лете» (2020), двери как попытку выйти из замкнутого пространства в «Судзумэ», экраны, стеклянные перегородки и цифровые аватары как признаки новой, постпандемийной реальности в «Лазаре». Взрослеть в эпоху хаоса нелегко. Как найти себя, заглушить тревогу, избавиться от страха одиночества, от усталости и перестать наконец чувствовать враждебность этого мира? В поисках быстрого способа многие попали в ловушку. Синъитиро Ватанабэ рассказывал, что главным вдохновением для лекарства хапна в «Лазаре» стала опиоидная эпидемия, растущая в США с 2013 года. В попытках отрефлексировать опасность ухода от реальности Ватанабэ внезапно создал неидеальную, но пока что лучшую попытку визуализировать постпандемийную грусть.Отряд самоубийцДействие «Лазаря» разворачивается в 2052 году. В центре сюжета — чудодейственное лекарство под названием хапна, созданное доктором Скиннером. Хапна — не просто обезболивающее; считается, что оно способно излечивать эмоциональную и душевную боль. Препарат мгновенно становится самым популярным в мире и даже начинает вытеснять алкоголь и запрещённые вещества. Ведь зачем они обществу, которое ничего не чувствует?Вскоре после появления хапны доктор Скиннер исчезает, а через три года неожиданно объявляет миру: всем, кто когда-либо принимал хапну, осталось жить лишь месяц. Но у человечества всё ещё есть лучик надежды: если кто-то найдёт Скиннера до истечения этих 30 дней, он раскроет секрет противоядия.Ватанабэ не раз говорил, что начинает придумывать истории с персонажей. Его герои чаще всего неудачники, отщепенцы и бунтари. В «Лазаре» Херш, влиятельная женщина со своими скелетами в шкафу, собирает команду как раз таких преступников, чтобы выследить доктора Скиннера и его предполагаемую вакцину. В команде оказывается потрясающий акробат Аксель, грациозно сбегающий из тюрьмы; роковая женщина с тёмным прошлым Кристина; карманник Лиланд, хакер Элейна и бывший следователь Дуглас. Вместе они — проект «Лазарь», название которого не объясняется вплоть до последнего эпизода. Каждый из них принимал хапну по собственным причинам: чтобы забыться, развлечься, избавиться от травматичных воспоминаний. Чудесное обезболивающее лечит всё — но в этом и кроется корень проблемы.Эмоциональный контраст«Лазарь» — это совсем не «Ковбой Бибоп», если у кого-то вдруг оставались сомнения. Да и странно, наверное, было бы Ватанабэ на старости лет начать повторяться — вспомните, насколько оригинален почти каждый его проект. Сохраняя любовь к «реальным» движениям камеры и всевозможным углам съёмки, режиссёр практически впервые ужимает палитру буквально до нескольких тусклых цветов. Лицам персонажей «Лазаря» явно недостаёт мимики, а CGI-фонам — деталей, и всё это вместе вызывает ощущение дискомфорта у зрителя. Как доктор Скиннер в начале сериала огорошивает население Земли новостями о том, что через 30 дней начнут умирать люди, так и аудитория, посмотрев несколько первых серий, выключает «Лазарь», принимая атмосферу безразличия и отстранённости за недостаток. Это, конечно же, не так.Хапна удалила из этого мира не только боль. Лишив людей страданий, Скиннер забрал и счастье — его место заняла серая обыденность, иллюзия благополучия. Современные технологии заглушают нашу тревожность, чувство одиночества и страх перед будущим, но стоит нам отвлечься, как все эти чувства возвращаются. Так и хапна — волшебное обезболивающее — лишь прячет боль, но она всё равно остается внутри нас.Как только Скиннер вынес миру приговор, началась паника, волнения на улицах и стихийные поджоги. Но буквально через пару дней общество вернулось к привычной жизни, понадеявшись на правительство, армию, учёных — на кого угодно, кто придёт и спасёт их. Таймер в 30 дней — это не просто сюжетный приём, задача которого придать истории остроту и динамику. Учёный (и сам Ватанабэ) так проверяет, осталась ли у человека способность чувствовать и заботиться о других. Да, Скиннер сам усилил стремление людей избавиться от всякого беспокойства, но увидел, насколько опасно это оцепенение и иллюзорный покой.Герои «Лазаря» ищут пропавшего доктора не из добрых побуждений, а потому что вынуждены. Их собрали в «отряд самоубийц», заставив служить одной цели. Но даже такое вынужденное движение — уже антоним апатии. Прямо как пел «Дельфин»: «Когда хоть кто-то, пусть даже один Устанет от скованной души боли Свобода, скрученная в серпантин Вытянется струною воли». Чем меньше остаётся дней на таймере, тем меньше надежды у главных героев. Однако они будут искать до последнего. Проиграв в динамике и дружелюбности картинки, Ватанабэ смог лучше других уловить дух времени и описать апатичное современное общество. Здесь любые страшные известия тут же забываются, а ведущий новостей, с обеспокоенным лицом рассказывающий об уличных беспорядках, на следующий день кокетничает с певицей. Ватанабэ местами довольно банально перебирает тропы шпионского научно-фантастического триллера, при этом обрамляя в жанр множество трогательных историй.