Плохих людей нет. Обзор цикла Ивана Белова «Заступа»
Всё это известно читателям уже из первого тома цикла «Заступа», опубликованного в 2023 году с игривым подзаголовком «Все оттенки падали». В тот раз «Оттенки» стали «Книгой года» по версии портала «Лаборатория фантастики», удостоились премии «Мастера ужасов» и вышли в финал «Новых горизонтов». Для дебютанта — отличный результат. Вторая часть, «Чернее чёрного», изданная в 2025-м — прямое продолжение цикла: тот же главный герой, та же историческая эпоха, те же декорации. Ну, за некоторыми принципиальными исключениями, о которых стоит сказать отдельно.В значительной степени цикл Белова построен на противоречиях, шокирующих контрастах и парадоксальном соединении несоединимого. Вселенная «Заступы» глубоко синтетична. За три с лишним сотни лет до рождения будущего Руха Бучилы, в самом начале XIV века, на человечество обрушились неисчислимые бедствия — тьма окутала землю, из зловонного тумана вышли легионы чудовищ, люди обезумели, брат пошел на брата, и весь мир на столетия погрузился в кровавый хаос. Войны и эпидемии, природные катаклизмы, неурожаи, людоедские еретические культы, нашествие мутантов-измененных — всё это, понятное дело, не способствовало объединению земель восточных славян в единое государство, и история Руси свернула с наезженной колеи. К концу семнадцатого века в Москве правит очередной безумный князь с садистскими наклонностями, но и в Новгородской Республике, где несёт свою службу Заступа, жизнь далеко не сахар: здесь не бедствует только богатейшее купечество, а крестьяне, пусть и избежавшие крепостной кабалы, вечно балансируют на грани голодной смерти. Что творится у ближайших соседей, например в Псковском княжестве, читателям остаётся только догадываться, — но и там, очевидно, не медом намазано.Однако всё это, как принято выражаться, только надводная часть айсберга, общий скелет цикла. Мир «Заступы» — каша из топора, крутое постмодернистское варево из самых разных ингредиентов, от Лавкрафта до «Вархаммера» и от Гоголя до Римского-Корсакова. Русь Русью, но люди тут тысячелетиями живут рядом с другими, нечеловеческими расами и стихийными духами, шаманы и колдуны пользуются народным уважением, а кровожадные древние боги вовсе не забыты, время от времени они пробуждаются от вековечной спячки и дают прикурить. То есть одной альтернативно-исторической развилкой, одной точкой бифуркации общее устройство этого мира не объяснить при всём желании. А значит, ждать от «Заступы» исторической достоверности — всё равно, что требовать от «Мифогенной любви каст» Ануфриева и Пепперштейна чёткого соответствия сводкам Информбюро: поначалу Белов вроде бы даёт для этого некоторые основания, но быстро меняет курс и сворачивает на другую дорожку. Ловкость рук и никакого мошенничества!Впрочем, мир — только одна из составляющих успеха. Не знаю уж, сознательная ли это авторская стратегия, или у Белова случайно так получилось, но ироническое обыгрывание в «Заступе» идёт сразу на нескольких уровнях. Авторский сарказм намертво склеивает многослойный пирог, в котором «Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Капитанская дочка» без зазора сливаются с «Мифами Ктулху» и «Песнями Мальдорора», а альтернативная история Руси врастает в гримдарк в духе Глена Кука и Джо Аберкромби. Решение любопытное, хотя есть у этого эффекта и оборотная сторона: как только одна из составляющих выпадает, действие немедленно замедляется, сюжет становится скучнее, тривиальнее — большая удача, что происходит такое не часто.В первом томе, «Оттенках падали», Иван Белов осторожно прощупывает почву и закладывает фундамент: Рух Бучило не покидает ближайшие окрестности села Нелюдово, не участвует в масштабных исторических событиях, а круг его общения в каждой главе (или рассказе?) ограничен полудюжиной персонажей. Кроме того, автор даёт понять, что в прошлом Заступы кроется некая страшная тайна, но какая именно — спойлерить не спешит. Во втором томе писатель наращивает обороты, раздвигает горизонты и даёт ответы на некоторые вопросы, до поры до времени подвешенные в воздухе. В повести (или главе?) «Чуть светлей» Рух отправляется в шумный и пестрый Господин Великий Новгород, и его тут же «ставят на счётчик» сразу несколько конкурирующих столичных ОПГ. В «Пламени яром» главный герой сталкивается с явлением, которое в наши дни назвали бы тоталитарной сектой. В заглавной повести «Чернее чёрного» (единственной части книги, лишенной и тени иронии), Белов, наконец, рассказывает о прошлом Заступы и объясняет, почему каждый год в жертву ему должны приносить невинную деву.Но ключевая повесть в этом томе, пожалуй, всё-таки «Ничего человеческого» — история о народном бунте, масштабном крестьянском восстании, которое грозит стереть с лица земли и село Нелюдово, и самого Руха Бучило. В этот раз Иван Белов обходится без чёрной магии и древних богов: по обе стороны городской стены — обычные люди, бабы, ребятишки, случайные жертвы, которых затянуло смерчем гражданской войны, как Элли с её домиком — ураганом Гингемы. И кому-то из них вскоре предстоит умереть мучительной смертью — ради того, чтобы остальные выжили. Здесь откровеннее всего обнажается главный внутренний конфликт всего цикла. Беспримесное зло в мире «Заступы», как ни парадоксально, встречается нечасто, а по-настоящему плохих людей (и нелюдей) можно пересчитать по пальцам. На роль полноценных чудовищ могут претендовать лишь те, кто сознательно творит зло для собственного извращённого удовольствия. А вот к героям, которые убивают, жгут и насилуют по необходимости — ради своего лесного клана, ради независимости Новгородской Республики, а чаще — просто ради выживания — автор относится куда благосклоннее. Если острой необходимости нет, они могут даже проявить некоторую снисходительность к поверженному врагу — например, удавить ведьму, прежде чем сжечь на костре. «Не мы такие, жизнь такая», — и эту фразу можно было бы вынести на обложку и сделать неофициальным подзаголовком цикла.Короче говоря, если вам не даёт покоя вопрос, почему гримдарк, «тёмное фэнтези», публикуется в серии хоррора «Самая страшная книга» — вот и ответ. Страшен не Рух Бучило, классный парень, за которым тянется густой кровавый след. Страшен мир, в котором живет Заступа. Мир, где или жрешь ты — или жрут тебя, третьего не дано. Вот он, подлинный ужас, прорывающийся сквозь завесу сарказма. И солёными шутками тут не отделаешься: могильным сквозняком релятивизма веет изо всех щелей.