Степашин отметил характерную деталь в истории названия праздника День России
Праздник 12 июня, который, был установлен уже после победы Бориса Ельцина на выборах Президента России в 1991 году, изначально, как известно, назывался Днем независимости России. Спустя время слово «независимость» ушло. Об этом «Парламентской газете» рассказал известный российский политик, бывший премьер-министр, в июне 1990 года — народный депутат и член президиума Верховного Совета РСФСР, а ныне руководитель Императорского православного палестинского общества, председатель Ассоциации юристов России и президент Российского книжного союза Сергей Степашин.
На первом съезде народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 года была принята Декларация о государственном суверенитете России. «За» проголосовали 907 из более тысячи участников съезда. В честь этого решения позже был установлен праздник 12 июня, который сегодня отмечается как День России.
Как рассказал Сергей Степашин, принятие декларации о госсуверенитете коснулось, в том числе, сокращения расходов на содержание армии и правоохранительных органов Союза. При этом у России появлялись свои военные и силовые структуры. «Формально мы из состава СССР не выходила, но обособление, конечно, имело место, и оно было очень и очень серьезное», — заметил политик.
Российский мессенджер появится во всех смартфонах с 1 сентября
Он уверен, что «все это психологически сильно повлияло на последующую реакцию других советских республик». Степашин рассказал, что об этом ему много позже, уже после распада СССР, говорил во время встреч на официальном уровне президент Леонид Кучма — «вы же первыми были, кто объявил о независимости, а мы все за вами пошли».
«Характерная, на мой взгляд, деталь — сам праздник 12 июня, который, напомню, был установлен уже после победы Бориса Ельцина на выборах Президента России в 1991 году, изначально, как известно, назывался Днем независимости России. И только спустя время слово «независимость» ушло», — заметил политик.
Сергей Степашин считает, что на том памятном съезде «надо было в первую очередь не декларацию о госсуверенитете принимать, а очень серьезно озаботиться единством большой страны».
«Надо было говорить о том, что страна рушится и Россия должна объединить все республики. А мы, большинство, все-таки слишком увлеклись идеей суверенитета, ассоциируя ее с объединением страны. Как потом стало ясно, это была психологическая подмена: обособление России не могло объединить вокруг нее другие республики», — заявил Сергей Степашин.
Полностью интервью с Сергеем Степашиным читайте здесь.